ОТКУДА ЕСТЬ ПОШЕЛ ТЕШЕВ… Заметки о предыстории Задонского Рождество-Богородицкого монастыря. Часть 1
«Откуда есть пошла Русская земля…» — задавался вопросом ещё один из древнейших русских летописцев. «Откуда есть пошёл Тешев?» — этим вопросом относительно наиболее дальнего исторического прошлого Задонского края и древнего Тешева, как предшественника Задонска, местные жители, историки и краеведы также задавались давно. И интерес этот далеко не местного значения, ибо напрямую связан и пользующимся не только всероссийской, но и мировой известностью, Задонским Рождество-Богородицким монастырём.
Как известно, Задонский Богородицкий монастырь, ныне именуемый Рождество-Богородицкий мужской епархиальный монастырь, был основан в начале 17 века, около 1610 года. Тогда два благочестивых старца-схимонаха Сретенского монастыря Кирилл и Герасим прибыли на берег реки Дон с Владимирской иконой Божией Матери и основали здесь обитель. С этого начинается история монастыря, обретшего впоследствии славу Русского Иерусалима.
Гораздо менее известно, что первоначально монастырь в исторических документах значился ещё и как «монастырь Тешевской», да и вообще о его самой ранней истории (тем более о предыстории) известно мало. В том числе насчёт того обстоятельства, почему старцы Кирилл и Герасим остановили свой выбор именно на этом месте? Чем уже в ту пору была особо примечательной каменная полугора «у слияния Тешевки с Доном»? Как жили и молились православные христиане Верхнего Подонья в предшествующие века? В исторических источниках прямого и полного ответа на все подобные вопросы нет. И не случайно: как отмечал видный историк В.П. Загоровский, конкретная колонизация Верхнего Подонья в период до ордынского нашествия Бату-хана известна мало, ибо мало сохранилось письменных документов той поры. Даже относительно более позднего исторического периода ощущается их явственная нехватка. Например, архивных документов 17 столетия в несколько тысяч раз (!) больше, чем документов 16 века. Причиной тому является пожар в Кремле 3 мая 1626 года, по время которого сгорели почти все старые дела центральных московских учреждений.
Тем не менее, пусть и разрозненные, но исторические свидетельства всё же сохранились. И это позволяет хотя бы в общих чертах реконструировать предысторию духовной жизни Задонского края и предысторию Задонского Рождество-Богородицкого монастыря. Попытке такой реконструкции и посвящены настоящие заметки.
Между Москвой и Рязанью
Исторически первое документальное упоминание о Тешеве встречается в докончании (договоре) между великим князем московским Симеоном Ивановичем (Гордым) и его братьями Иваном Звенигородским и Андреем Серпуховским. Прежде датировка этого документа давалась лишь приблизительно: «около 1350-1351 г.г.», однако теперь установлено, что составлен он был в 1348 году. К сожалению, соответствующая часть договора (статья 13) сохранилась фрагментарно и выглядит так: «Или что мя благословила которыми волостьми тетка моя княгини Анна, Заячковымъ… Тешевымъ… тиною свободкою, или что есмь прикупил Забереги… куплю и того… моеи… обидети… кто что нашему… блюсти, а не обидети… а то… с нами…». Употребление личного местоимения первого лица единственного числа указывает на то, что статья составлена от имени великого князя. Но как отмечает доктор исторических наук Владимир Андреевич Кучкин, автор многочисленных исследований по истории Московской Руси, исторической географии, генеалогии и древнерусской литературы, хотя статья имеет многочисленные утраты текста, которые восполнить очень трудно, попытки в этом направлении представляются небезнадежными и небесполезными. Главное — определить, кто такая упомянутая княгиня Анна, а также учесть, какими способами и где московские князья той поры приобретали новые владения-волости.
Тешевский монастырь, 17 век. Реконструкция Л.А. Морева.
Как видим, констатировал В.А. Кучкин, статья начинается с фиксации того, какие волости получил великий князь Симеон от княгини Анны. Судя по термину родства, речь идет о тетке Симеона, сестре Ивана Калиты и дочери первого московского князя Даниила. Княгиня Анна передала племяннику волость Заячков. Эта волость находилась к юго-востоку от г. Боровска и занимала территорию по среднему течению р. Протвы. К волости Заячков относилось ставшее широко известным в войну 1812 г. село Тарутинское (Тарутино). После упоминания Заячкова договорная грамота имеет утрату. Из контекста следует, что далее продолжалось перечисление наименований волостей. Одна из них может быть, по-видимому, названа. В более позднем, по сравнению с рассматриваемым договором, завещании великого князя Симеона (1353 г.) указывалось: «Заячковъ, что мя бл(а)г(о)с(ло)вила тетка моя, княгини Анна, и Гордошевичи». Волость Гордошевичи находилась рядом с Заячковым, к западу от него. Поэтому можно полагать, что Гордошевичи также были получены Симеоном от Анны и что это было зафиксировано в договоре 1348 г. Далее в договоре назван Тешев и некая слободка, местоположение которых не определяется. Кроме земель, полученных от тетки, великий князь прикупил к своим владениям волость Забереги. Покупка, как выясняется из завещания Симеона, была сделана у князя Семена Новосильского. Волость Забереги, или Заберег, лежала по правому берегу р. Береги, правого притока р. Протвы. Таким образом, владения великого князя Симеона расширялись в юго-западном направлении от Московского княжества, охватывая бассейн среднего течения р. Протвы. Увеличение великокняжеских земель явно обгоняло рост удельных владений Ивана и Андрея. И судя по фрагментам окончания статьи 13 («моеи», возможно, «братии»; «[не] обидети») договор требовал от удельных братьев Симеона сохранения приобретений великого князя.
Здесь необходимо немного остановиться на том, каким образом осуществлялось тогда расширение Московского княжества да и некоторых других русских княжеств. Из школьного курса истории обычно складывается впечатление, что княжества эти представляли собой компактные территориальные образования, и изменения их границ, соответственно, происходило столь же компактно — вследствие междуусобиц или добровольной передачи владений одними князьями другим. В целом так оно и было, но при более детальном рассмотрении оказывается, что нередко князья имели владения и в чужих княжествах, порой вдалеке от собственных границ. Особенно характерно это было для московских князей. Как отмечал ещё выдающийся русский историк В.О. Ключевский, «в лице московского князя получает полное выражение новый владетельный тип, созданный усилиями многочисленных удельных князей северной Руси: это князь-вотчинник, наследственный оседлый землевладелец, сменивший своего южного предка, князя-родича, подвижного очередного соправителя Русской земли. Этот новый владетельный тип и стал коренным и самым деятельным элементом в составе власти московского государя… Тогдашние тяжкие условия землевладения заставляли землевладельцев продавать свои вотчины. Вследствие усиленного предложения земли были дешевы. Московские князья, имея свободные деньги, и начали скупать земли у частных лиц и у церковных учреждений, у митрополита, у монастырей, у других князей. Покупая села и деревни в чужих уделах, Иван Калита купил целых три удельных города с округами – Белозерск, Галич и Углич, оставив, впрочем, эти уделы до времени за прежними князьями на каких-либо условиях зависимости. Преемники его продолжали это мозаическое собирание земель. В каждой следующей московской духовной грамоте перечисляются новоприобретенные села и волости, о которых не упоминает предшествующая. Новые «примыслы» выплывают в этих грамотах один за другим неожиданно, выносимые каким-то непрерывным, но скрытым приобретательным процессом, без видимого плана и большею частью без указания, как они приобретались».
В полной мере прослеживается подобная «мозаичность» и в середине XIV века при великом князе московском Симеоне Гордом. Ибо вышеназванные волости (Заячков, Тешев и другие), переданные ему княгиней Анной, до этого принадлежали Рязанскому княжеству, которое территориально намного превосходило тогда княжество Московское. Поэтому В.А. Кучкиным сделан вполне логичный вывод: «Следовательно, московский великий князь Симеон Иванович получил от своей тетки княгини Анны рязанские земли. Такие земли не могли идти в раздел с братьями Симеона, поскольку не представляли собой отчинного владения московских династов. Завещанное Симеону Анной и не делилось между Калитовичами, все осталось у великого князя. Сказанное заставляет видеть в «тетке моей княгине Анне» не упоминаемую источниками дочь первого московского князя Даниила Александровича, родную сестру Ивана Калиты, бывшую замужем за одним из рязанских князей. Любопытно отметить, что единственная не локализованная волость Тешев, упомянутая в договоре 1348 г., по своему названию может быть сопоставлена только с рязанской волостью Тешев, фиксируемой источниками XV в.; в других княжествах волости с таким названием по источникам до начала XVI в. не обнаруживается». Стоит заметить, что иметь на Дону свое вотчинное владение, хотя и очень удалённое от основных земель Московского княжества, было весьма удобно. Ведь само это княжество не имело общей границы с Золотой Ордой, а тот же Симеон Гордый ездил в Орду целых пять раз (ибо, как и отец его, знаменитый Иван Калита, был с ханами в хороших отношениях), и дорога туда проходила как раз через Верхнее Подонье. Так что бывший рязанский Тешев оказывался как раз к месту. Благо, рязанские князья — опять-таки вследствие дружбы князей московских с золотоордынскими властелинами — не смели до поры до времени слишком уж перечить своим северным соседям.
Итак, Тешев, принадлежавший в середине XIV века московским князьям, до этого был рязанским владением и существовал ещё до 1348 года. В качестве рязанского владения он и появляется вновь в исторических документах почти век спустя.
В составе Рязанского княжества
Очередное документальное упоминание о Тешеве, которое однозначно соотносится с современными Задонскими краями, датируется 19 августа (по «старому стилю») 1496 года. Именно тогда между великим князем Рязанским Иваном и его младшим братом Фёдором был заключен договор (докончание): кому, чем и как в данном княжестве владеть. Оба брата имели основания ожидать обоюдных подвохов, а посему четко оговорили и перечень делимой движимости да недвижимости, и порядок наследования при различных вариантах смерти друг друга, чтобы часть княжества не ушла на сторону.
Последнее обстоятельство имело особое значение ввиду того, что стремительно усиливающаяся Москва всё активнее интегрировала рязанские владения в единой Русское государство. И в этом помогали сами удельные князья. Вот и в данном случае младший брат Фёдор, пережив Ивана и оставшись бездетным, сумел-таки найти в договоре лазейку и завещал свой удел великому князю Московскому — своему дяде по матери, минуя племянника от старшего брата. А этот, желая сохранить старые порядки и не сознавая в полной мере веления времени, в итоге кончил тем, что в 1521 году бежал в Литву, где и скончался.
Но как бы то ни было, а в одном отношении подробность того внутрирязанского договора свою положительную роль все-таки сыграла: здесь среди прочих топонимов вновь поминается Тешев. Причем, в таком перечне, который не вызывает никаких сомнений насчет его географического месторасположения.
Древний Тешев на карте Рязанского княжества
В отличие от «внутримосковского» договоре 1348 года, «внутрирязанский» договор между рязанскими братьями-князьями сохранился полностью, и о Тешеве речь в нем идет вполне ясно и однозначно. Вот как был он «отписан», среди прочих аналогичных территорий, братом Иваном в удел брату Федору: «А что… мордва деленная во Цне, и в Карабугинском уезде бортники, и в Бовыкине, и в Вороножи в Верхнем, и Тешев весь, и в Дону реце жеребей, и перевитские бортники, и рязанские бортники, и Мещерские волости с оброки и з доходы по старине, что ся… в делу достало». Но что тогда Тешев из себя представлял? Ясно, что некоторую административно-территориальную единицу: волость или уезд. Однако, что имел своим центром? Был ли помимо всего прочего здесь и одноименный город? И почему Тешев вновь оказался рязанским владением, хотя в середине XIV века, как говорилось выше, принадлежал Москве?
Вопросы непростые, и разобраться в них позволяет сопоставление «внутрирязанской» договорной грамоты с еще одним документам: по тем временам — «межгосударственным». Дело в том, что тринадцатью годами раньше, 9 июня 1483 года, был заключен другой договор: на сей раз между Москвой и Рязанью. В этом договоре Великого князя Московского с Великим князем Рязанским московский Иван Васильевич (он же знаменитый Иван III, избавитель Руси от ордынского ига) указывал рязанскому Ивану Васильевичу (которому тогда было еще всего шестнадцать лет от роду) пределы его владений: «А что за Доном твое, великого князя Иванове, Романцево с уездом и что к нему потягло, и нам великому князю (московскому) в то не вступатися, а тебе не вступатися в нашу отчину в Елечь, и во все елецкая места, а Меча ведати вопче». Здесь также встречаются хорошо известные и поныне названия: город Елец, река Красивая Меча… Тешев среди них не встречается, и не случайно. Ведь каков в целом смысл этого «межгосударственного» документа? С одной стороны, на донском правобережье Елец окончательно закрепляется как московская «отчина» (хотя ранее почти всегда он более зависел от Рязани). Но на донском левобережье договор позволяет полностью включить в Рязанское княжество «автономный» дотоле Пронск (что вскоре произошло, и в чем немалую роль сыграла мать юного рязанского правителя княгиня Анна, сестра Ивана III). На правобережье же Дона рязанскими остаются «Романцево с уездом и что к нему потягло», однако пограничная тут Красивая Меча поступает в совместное ведение обоих великих княжений. Словом, фиксировался крупномасштабный раздел территории по некогда спорным рубежам. И Тешев при этом не фигурирует не в силу его «отсутствия» или «незначительности», а потому, что договаривающимся сторонам, дабы «не вступатися» в земли друг друга, достаточно было обозначить лишь саму границу: реку Дон. Зато поминается современный ему (и хорошо известный по археологическим изысканиям) город Романцев. Тот самый, который встречается также во «внутрирязанском» договоре. И вот как выглядит соответствующий его фрагмент: «А что моя великаго князя мордва деленная с вотчинами во Цне и в Карабугинском уезде бортники с оброки, и в Пластикове, и в Бовыкине, и в Воронежи, и Дон…, а Романцев весь мой, великаго князя, и Братилов весь… А что твоя мордва деленная во Цне и в Карабугинском уезде бортники, и в Бовыкине, и в Вороножи в Верхнем, и Тешев весь, и в Дону реце жеребей…». Как видим, о Романцеве говорится в иной формулировке сравнительно с московско-рязанским договором 1483 года. Там было «Романцево с уездом». На сей же раз, в договоре «внутрирязанском», назван он несколько по-другому: «Романцев весь». Но точно так же, как и «Тешев весь», и «Братилов весь», с использованием одного и того же способа номинации, что выражает однотипность номинируемых объектов. То есть, если здесь Романцев обозначен именно так, а из другой грамоты мы знаем, что это именно город с уездом, то значит, уездом являлся и Тешев.
Немало дискуссий в связи с этим возникает относительно слово «весь» — что оно означает? Интересна на сей счет гипотеза известного российского историка А.В. Лаврентьева: «Здесь весьма любопытен контекст содержания грамоты, помогающий понять, что означает определение «весь», употребленное в докончании кроме Романцева еще дважды при других топонимах. Сначала документ оговаривает «роздел» т. е. границы владений князей-соправителей, далее же делит доходы от бортных ухожаев и рыбных ловель на Дону: «Моа мордва… бортники с оброки, и Дон, и рыбныя ловли…, Романцев весь… и Братилов весь, и ясеневские бортники, и пронские бортники, и окологородные бортники… со всеми доходы» отходят старшему брату, «твоа мордва деленная… бортники с оброки, и в Бовыкине, и в Воронаже в Верхнем, и Тешев весь, и в Дону жеребеи, и перевитские бортники, и рязанские бортники» – младшему. В богатом бортями Рязанском княжестве бортные ухожаи принадлежали лично великому князю, а из двух князей-соправителей великокняжеский титул носил только старший, младший же титуловался просто князем рязанским[695]. Именно по этой причине, очевидно, в 1496 г. доходы с удела были распределены между братьями не пополам, а в пропорции два к одному в пользу великого князя рязанского. Отсюда известное источникам прозвище младшего князя Федора Васильевича, «Третный». Ситуация с разделом рязанских земель и доходов на трети объясняет определение «весь» при Романцеве и еще двух промысловых территориях. Доходы с них не делились по жеребьям, как например доходы с рыбных ловель по Дону, «мордвы деленой» или Переяславля-Рязанского, треть которых получал Федор Васильевич, а две трети Иван Васильевич, а уходили целиком в пользу одного из князей. Младшему рязанскому князю в результате раздела достался «Тешев весь» т. е. треть, старшему – «Романцев весь» и «Братилов весь» т. е. две трети».
Необходимо пояснить еще кое-что в общеисторическом плане. Почему именно в 1483-м появился договор между Москвой и Рязанью? Потому что в этом году скоропостижно умер (прямо в церкви, во время обедни) 35-летний великий князь Рязанский Василий Иванович. Младшему сыну Федору он оставил третью часть всех городов княжества (в том числе Перевитск и Старую Рязань), а также треть всех доходов. Но Федор тогда был малолетним ребенком. Поэтому лишь 13 лет спустя, в 1496-м, возникла необходимость заключить особый «внутрирязанский» договор между ним и старшим братом, где Федор обещал «его великое княжение держать честно и грозно без обиды», а Иван обещал «печаловаться» о Федоре и его «вотчине». Все перечисляемые в этом договоре местности являли собой как разного рода хозяйственные единицы («бортники», «ухожии» и т.д.) в различных уездах, так и сами таковые уезды. В том числе и «Романцев весь» (т.е. «Романцево с уездом»), и «Пластиков» (на месте центра этого уезда еще в 19 веке существовало с. Пластиково), и «Тешев весь» (т.е. Тешев с уездом)… Соответственно, Тешев являл собой не только административную территорию, но и одноименный населенный пункт, центр этой территориальной единицы.
Но каким был сей населенный пункт — вопрос несколько иной. Говоря об уезде, надо иметь в виду, что содержание этого понятия существенно менялось на протяжении веков. Применительно же к рассматриваемому периоду его раскрыл выдающийся русский историк С.М. Соловьев. «Земельные участки, принадлежащие к городу, назывались его волостями, а совокупность всех этих участков называлась уездом, — разъяснял он. — Название уезда происходит от способа, или обряда, размежевания, который назывался разъездом…, следовательно, все, что было приписано, примежевано к известному месту…, составляло его уезд… Но уездом называлась не одна совокупность мест, волостей, принадлежавших городу: такое же название могла носить и совокупность мест или земель, принадлежавших к известному селу…».
Таким образом, «Тешев весь» был уездом в присущем тому времени смысле; и населенный пункт, являвшийся его административным центром, мог иметь как городской, так и сельский статус. Хотя «сельские» уезды встречались реже «городских». Но как бы то ни было, роль Тешева уже тогда была достаточно велика. Ведь именно к тому времени относится начало интенсивного процесса возвращения русских людей на юг, откуда они некогда были изгнаны ордынцами. Рязанские «украйны» становились все более и более многолюдными (в чем тоже немалая заслуга сестры Ивана III Анны, ставшей княгиней Рязанской в 1464 году). Ибо здесь на несколько лет освобождали от податей всех, кто шел в эти части княжества на постоянное место жительства в дополнение к уже имеющемуся населению. Именно в этих Задонских краях впервые появляется казачество…
Кстати, вытекающие из анализа вышеназванных договорных грамот выводы о том, что «Тешев весь» был именно Задонским Тешевым и являл собой уезд с населенным пунктом в качестве своего центра, не новы: им уже по крайней мере полтора столетия. Причем, принадлежат они весьма серьезным и авторитетным ученым. К примеру, еще в середине позапрошлого века (в 1858 году) Д.И. Иловайский в труде «История Рязанского княжества» вполне определенно соотносил Тешев с нашими краями, указывая, что его «надобно искать где-нибудь между Воронежем и Доном», и тут же замечая: «На речке Тешевке, на месте Задонска, как предполагает г. Калайдович». Столетие спустя историк П.Н. Черменский в работе «Прошлое Тамбовского края» также отмечал: «Административными центрами донских уездов являлись городки Романцев и Тешев… Южнее владений великого князя Ивана Васильевича находилась вотчина удельного князя Федора Васильевича — городок Тешев с уездом («Тешев весь»). Городок стоял на левом берегу Дона, при устье реки Тешевки». Что тоже вполне обоснованно, ибо с одной стороны, «Тешев весь» документально называется точно так же, как и город с уездом «Романцев весь», а с другой — только в месте нынешнего Задонска исторически существовали и речка Тешевка, и Тешев лес, и прочие аналогичные топонимы.
Ну, а касательно пространственных границ того былого Тешева, на территории которого мы ныне живем и который поминается во внутрирязанском договоре 1496 года, то здесь прежде всего напрашивается по крайней мере такой вывод: являл он собой владение, где естественные, природно-ландшафтные границы выполняли и роль границ административных. Западным пределом данного Тешева выступала река Дон, северным — территории, прилегающие к городу Романцеву (он находился где-то в районе нынешней Лебедяни), южным — так называемый Черленый Яр (от него сейчас осталось лишь небольшое урочище в устье реки Воронеж), наконец, восточным — узкая, но длинная полоса «Дикого поля» (луговой степи) и Воронеж в его среднем течении. Словом, тот былой «Тешев весь» охватывал часть пространства, называемое ныне географами Галичьегорским ландшафтным отрезком Верхнего Подонья. Причем, с точки зрения естественно-природных очертаний поныне выделяется он весьма явственно. А ещё в XIX веке и в начале XX столетия с таковыми ландшафтными очертаниями совпадали и официальные границы Задонского уезда, также простиравшегося с запада на восток от Дона до Воронежа (начиная с Крутогорья), а с севера на юг — почти от устья Красивой Мечи до Конь-Колодезя включительно.
Другое дело: почему наречён был сей обширный Тешев именно по названию маленькой речки Тешевки, тогда как имеются в наших краях и гораздо более заметные водные ориентиры из числа «малых рек»? Поиск ответа на этот вопрос уводит нас в еще более седые исторические дали.
(Продолжение следует)
Юрий БУХАРОВ
